- Многим неловко меня видеть. - Чушь. Не представляю, кому может не понравиться ваше общество. Ну, разве что атеистам. - Хотя их у нас нет. - Не знаю, сэр. - Ведь атеизм запрещен, так? - Нет. Нет? Но он антиамериканский? - Не уверен. - А я уверен. И если я найду здесь атеистов, то могу спорить, что они быстро обретут веру. Но я не за этим вас вызвал, капеллан. Посмотрите вот это.
–- Странно, очень странно, капеллан. Я располагаю еще одним показанием, данным под присягой полковником Каткартом. Полковник Кэткарт заявляет, что однажды вы сказали ему, будто бы атеизм не противоречит закону. Вы вообще-то хорошо помните, что говорите?
Капеллан без колебаний утвердительно кивнул головой, чувствуя на сей раз под собой твердую почву.
–- Да, сэр. Я действительно это утверждал. Я говорил так потому, что это правда. Атеизм отнюдь не противоречит закону.
–- Но это еще не причина делать во всеуслышание подобные заявления, капеллан, а? — колко заметил офицер. Нахмурившись, он достал из папки очередную машинописную заверенную нотариусом страницу. — А вот у меня еще одно данное под присягой заявление сержанта Уиткома. Он утверждает, что вы возражали против его плана рассылать родным и близким убитых и раненых в бою письма за подписью полковника Кэткарта. Это правда?
–- Да, сэр, я возражал против этого, — ответил капеллан, — и горжусь своим поступком. Такие письма выглядят неискренне и бесчестно. Их единственная цель — принести славу полковнику Кэткарту.
–- Это не имеет отношения к делу, — ответил офицер. — Подобные письма так или иначе приносят покой и утешение семьям погибших. Я просто не понимаю хода вашей мысли.
Капеллан стал в тупик и, окончательно растерявшись, не знал, что ответить. Он опустил голову, чувствуя себя косноязычным идиотом.
Румяный тучный полковник живо вскочил со стула — его осенило.
–- Почему бы нам не вышибить к чертовой матери из него мозги? — с энтузиазмом предложил он своим коллегам.
–- В самом деле, почему бы нам не вышибить из него мозги? -поддержал майор с ястребиным лицом. — Подумаешь, какой-то там анабаптистишка!
–- Нет, сначала мы должны признать его виновным,
–- ленивым взмахом руки остановил их офицер без знаков различия. Он легко спрыгнул на пол, обошел вокруг стола и, опершись руками о край, уставился прямо в лицо капеллану. У офицера было хмурое, устрашающее, суровое лицо.
–- Капеллан, — объявил он жестким, повелительным тоном, — мы официально заявляем вам, что вы, будучи Вашингтоном Ирвингом, произвольно и незаконно присвоили себе право цензуровать письма офицерского и сержантско-рядового состава. Признаете ли вы себя виновным?
–- Не виновен, сэр. — Капеллан облизнул языком сухие спекшиеся губы. Он сидел на краешке стула, в напряженном ожидании подавшись вперед.
–- Виновен, — сказал полковник.
–- Виновен, — сказал майор.
–- Стало быть, виновен, — резюмировал офицер без знаков различия и что-то записал на клочке бумаги. — Капеллан, — продолжал он, вскинув голову, — мы обвиняем вас в преступлениях и нарушениях, о которых мы и сами пока что ничего не знаем. Вы признаете себя виновным?
–- Не знаю, сэр. Что я могу вам ответить, если вы даже не говорите, что это за преступления.
–- Как мы можем вам сказать, если мы сами не знаем!
–- Виновен, — решил полковник.
–- Конечно, виновен, —согласился майор. — Если это его нарушения и преступления, значит, он их и совершил.
–- Стало быть, виновен, — монотонно протянул офицер без знаков различия и отошел от стола. — Теперь он в вашем распоряжении, полковник.
–- Благодарю вас, — поклонился полковник, — Вы проделали большую работу. — Он повернулся к капеллану:
–- Прекрасно, капеллан, ваша песенка спета. Идите, гуляйте.
Сообщение от Fleogan
Ответить с цитированием
