Эх на ригиде, ох да по Чукотке!

[Капасёв]

Туман с дождём идут волнами и переходят в облака. В очередном разрыве долина открывается до верха, на среднем плане наледь, но внизу на переднем рваный дюраль из истории дальней авиации:
"17.03.76=Ту-16=м-р Гостеев Д.В.=303 ТБАП=6=Экипаж выполнял полет ночью в боевом порядке пары с-тов ведомым на временном интервале 30 сек и посадкой на аэродроме мыс Шмидта. На участке маршрута Марково - мыс Шмидта при снижении м-р Гостеев допустил большой разгон и при его уменьшении непреднамеренно вывел с-т на режим сваливания с дальнейшим переходом в штопор и вертикальное падение со скоростью 120м/с и углом тангажа около 50град. Из-за перегрузок экипаж катапультироваться не смог и погиб."
Дождь усиливается и сгоняет меня с террасы.
Прячусь под плоскостью и одеваю дождевик. Костёр развести проблематично, поэтому грызу лепёшку с каплями дождя.
Остатки самолёта уже врастают в тундру, лишь местами сохранились выгары и более поздние следы огня: пастухи палили патроны.
Сюда ещё не добрались шакалы цветмета, поэтому лишь некоторые турбинные лопатки срублены на ножи. Памятных знаков нет,
радиоактивный фон не в норме, но 300мкр местами - не повод для паники и ещё некоторое время предпочитаю гейгер-треск дождю.
Обратный путь держусь под кромкой террасы, медведей нет, ягод после них то же. Перед базой лить перестаёт и сразу начинает холодать

[Капасёв]

Ночью было ясно и лужа возле бани замёрзла. Пробив пяткой лёд решил, что всё ещё ничего, погода разгуляется, а потому сел на вел и подался вниз по Талягрыткину на старую базу магаданских геохимиков, которую и мы впоследствии использовали для всеобщей встречи лабазников Мраморного отряда геологической съёмки.
В понижении террасы пасся выходивший вечером к нам тёмный медведь с хорошим обонянием. Увязавшийся за мной базовский пёс по кличке Толстый его да же не заметил, а на большой террасе между Хариусной и Перевальной он начал гонять зайцев и пропал вовсе. На краю леса любят дежурить волки и я потратил немало времени в попытках отыскать это бестолковое чудо пока не смирился.
Переправа впечатлило мало, ибо дно было видно. На базу меня привёл след оленеводческой ДТ-шки. Строили её по очень экспериментальной технологии из плит ДСП так, что осталась лишь хлебная печь и сруб бани с нумерованными брёвнами. Крыша же была разобрана наполовину, вероятно, слеги оказались слишком подходящего размера для полозьев грузовых нарт. У южной стены в кустах нашёл-таки ягоды смородины, которые из-за действительно холодного лета нигде больше не вызрели.
Если и вам приходилось кострить чай на убитой базе из остатков былого, то вы легко поверите, что начавшийся дождь мало изменил моё настроение, тем более он бил в спину, гнал к оставленному на тригапункте велосипеду и немногочисленные грибы от него становились виднее.
Подлый пёс Толстый не бросился мне навстречу, а так, изобразил хвостом нечто.

[Капасёв]

Проснулся от переговоров по рации: в Анюйске выпало 15см снега и дорожники артели не успели досыпать последние км. Весьма вдохновляющая новость для байдарковладельца.
Попинал галечник на дороге и свежих следов на нашёл, а из Эгвекинота вчера шли КамАЗ-ы...
С запада прёт и прёт, и сыпет в шахматном порядке.
Не дослушав двухчасовую поехал доглядеть как оно там. Дорога - отличная маневровая гребёнка, подмёрзшая, чередовалась с русловыми участочками по оголтелым валунам. Ближе к выси пошли моренные холмы, конуса выноса и прочая нивальная лирика. За километр до перевальной точки велосипед оставил в снегу у километрового столба.
Протоптался до балка на седловине и глянул на ту сторону. Где-то в самом низу снега не было.
Тишина и маловероятное безветрие. За отсутствием лыж к балку на Танюрере спускаться не стал, поделился лепёшкой с Толстым честно отработавшим этот день.
На обратном пути пёсий сытый вид не понравился ворону, что-то накаркал прямо на голову. А я заметил пирамиду на горе Блохина и попытался вспомнить куда пропал мой почти золотой значок "Альпинист СССР". Тщетно! И тут мне был явлен настоящий знак: клин журавлей летевший вверх по долине довернул к цирку и стал кругами набирать высоту. Судьба!

[Капасёв]

Камнеложество( самоназвание "Альпинизм"), т.е. страсть закладывать в сложенные на вершинах пирамидки записки удивительной содержательности перверзия настолько трудноизлечимая, что психиатрия и не пытается.
Посопев в устье ручейка лихо меняющего южное направление на западное, решаю по нему и идти ибо со времени снятия с края леса общего вида вершины ( из долины не вмещается) снег опустился ниже, а хочется породы посмотреть, найти агатик. Собственно, пока не вылезешь наверх, увидеть можно только вулканиты образовавшиеся по последним данным аккурат после юкатанского инцидента. В русле все они в смоченном виде декоративны и если бы не обледеневали, то радовали бы глаз, а так - напрягают!
Как сторонник траверсов дохожу до перевала на северо-западном отроге и (склон круче меня) начинаю подъём змейкой. Через некоторое время упираюсь в медвежьи следы, поднимаю глазки: ха! Прёт и серпантин его куда как забористее моего. Надо ли говорить как скорость после этого упала? Вот так думаешь, что ты единственный альпинист Чукотки, а у него тут зимняя квартира. Кстати, не рано ли?
Упёршись в пояс андезито-базальтов, зверь, поскрёбшись некоторое время, переваливает в северный цирк изобилующий останцами и берёт круто вниз. По его следам выхожу на предвершинный гребень и понимаю медведя: под снегом натёчный лёд. Триангуляционный пункт уже рядом, подъём чисто символический и я дурю, пару раз прокатываюсь на коленях по скальным, но сдаюсь. Откидываюсь в снежном кресле. Мир сразу открывается и что на юг, что на север мир это хребты - подснежники разной степени запутанности ибо Пекульнейский хребет и сам почти горная страна, и упирается в горный узел. Как сказал в последнем интервью вождь анадырских геологов, в нём лишь на одной речке золото не найдено. Хорошо, что не в тех содержаниях, а то бы исковыряли не только юг.
Помедитировав до подмораживания хороню идею сплава до тёплых лет - ручки примерзающие к вёслам - этой трудности я так и не научился радоваться

[Капасёв]

На базе обнаружился Урал из Певека с очередными погодными страшилками. Я сделал вид, что почернел от горя, хотя на самом деле отпридорожной шикши и посвятил следующий день стирке, выпечке лепёшек и заготовке вегетарианского пеммикана. Рецепт: стакан овсяных хлопьев на стакан сухого молока и размешать в стакане кипятка с сахаром, маслом. Остальные ингриденты по наличию. Употребляется на завтрак с чаем, в обед с бульоном, на ужин с каркадэ.
Подъхала артельская вахтовка с итальянскими спецами переводчиком и просто старателями. Хорошо посидели, лихо рванули и через два часа вернулись ибо забыли своего. На словах: "- Я покажу вам, что такое настоящая Россия.." исходивших от чьего-то (чьего не скажу) начальственного сынка и обращённых к итальянским инженерам утратил интерес к происходящему, благодаря чему отлично выспался.
Без байды запланировал проходить день за два и заночевать в устье Уттыкина (Гайманена). Жизнь слабо пыталась скорректировать меня подбрасывая, то Кальмар отсыпающий дорогу под перевалом, то важенку прикрывающую собой копыточного телёнка. Вероятно, её доставали волки, она жалась к дороге и вышеупомянотому Кальмару.
Дров было мало и чай вскипятил на кассиопее ( другое название андромеда) самой эфирномасличной культуре Северо - Востока. Арома терапия да и только! Залитая фляжка равно мирила с каплями, снежной крупой, несовершенством мира.
После одиннадцати часов и 96 км упокоился при желаемом устье у отвилки на Мыс Шмидта. Сил хватило на кружку каркадэ. За отстутвием в пределах досягаемости врагов ужин и не делал.

[Капасёв]

Всю ночь мне снился вещий сон про холодные ноги, однако проснулся я от урчания: вид моей палатки, дымящегося костра и общая лирика пейзажа сбили с трассы Босса. Он переехал Уттыкин и прикорнул в кабине.
Я сделал новыую заготовку пеммикана, залил фляжку и разлил оставшийся чай. Последний. Пощупал скаты - задний наполовину приспустил. Было ещё рано и как-то неуютно ремонтироваться.
До Глубокой 95 - сделаю как - нибудь, перевалов нет, только подъёмы на террасы, первый самый значительный.
Чуть потеплело, сразу заморосило, через час грязь начала налипать, подкачиваться приходилось через всё меньшее количество километров, перед Пустынной уже через пять. Тут мне повезло, обогнавшие перед рекой два пустых длинномера обедали на ней и задумались о том, как я буду преодолевать переправу с такой плохой репутацией. В общем меня перевезли.
За переправой стал на старом месте, одновременно готовил поесть, менял камеру и отбивался от евражек. В таких местах они привыкают к подкормке до требовательности, а я очень раздражаюсь когда лезут в рюкзак. В общем, покрышку осмотрел плохо и новая камера то же начала спускать. Пять столбов километровых и качай. Ко всему можно притерпеться, но последний километр толкал велосипед в темноте. Благо разделочный цех Булюка работает до полуночи, а то и дольше ( по урожайности вод).

[Капасёв]

С утра клеил и переклеивал камеры в соответствии с инструкцией: "Значение имеет сила, а не продолжительность..." - зажимал тисками!
Всё время дождь усиливался, но к вечеру давление поднялось.
С нового утра распогодилось, вода в Палявааме поднялась на 6 см, температура воды 4,8 С, похолодало.
Стали подъезжать, хорошо сидеть и порядком пассивно покуривши двинулся к мосту. До него всего 30км, но вввиду стратегичности местоположения на ура он не проезжается.
Меня догнал перевёртыш - длинномер из светской хроники трассы. Он грузился в Эгвекиноте свежестями и доехал лишь до 120 км трассы.
Полкабины было в смятку и занавешено брезентом. До того как водитель увидел меня, настроение у него было не очень.
По воскресности дня в балке обнаружились вещички майчан, сами они пытались рыбачить неподалёку. Через двадцать минут отчаялись и уехали, а я зачистил балок и на полок.
Встретил День Знаний выспавшись от пуза, но тут подъехали.
Умные люди чистят печку когда она гаснет, те кто считает себя умнее других сразу как только увидят. Энтузиазм у них резко схлынул и перешёл в маету ожидания. Они четыре дня ехали от Певека (Я б замёрз), в пяти км передо мной потеряли запаску, но ждали ещё более неторопливый Урал, который должен был "подвезти". Прошлую ночь кайфовал в расстёгнутом, эту в двух кутался. Далеко не самые бестолковые частники, кстати. За то когда отъехали чувство освобождения переполняло.
Машин в последнее время не было, вероятно размыло подъём на Белый перевал (с Эльхкаквуна на Левтутувеем). Паляваам то же переполняло водой, за быком исчез намытый островок.
Я начал кататься по окрестностям в поисках топлива и обнаружил, что Левтутувеем перемыл дорогу и порог тамошнего балка омывает кофейного вида жидкостью.
Погода была полное ого! и глина липла. Ну и куда - зачем спешить?
Рыба хариус сконцентрировалсь в глухой протоке ниже первого ручья и в его устье, автомобили пропали - живи!
К концу дня западник стих, в прорехе появился Юпитер, сиянья не было. Попредупреждав отключился плеер мобильника - совсем хорошо!

[Капасёв]

В том, что у других называется детством, у меня были медучреждения для полиомелитчиков, но потом заблудился в Урбанском лесу, прибился к йогам, а после и к туристам. Последние исповедовали принцип "как полопаешь - так потопаешь" мало сочетавшийся со всем вообще в моей жизни. Старался освоить его пока не встретил коллекционера - минералога, который брал питание из расчёта шоколадка на сутки и у него ещё оставалось!
В общем, к приезду на Чукотку в голове моей был сумбур вместо музыки, из которого вышла своя система питания. Она сводится к тому, чтобы в первый день устать до полной потери аппетита. На ночь надо погрызть чего-нибудь кислого (сухофрукты), желудок сожмётся и дальнейший путь грызть и есть можно помаленьку. Ну, а после возвращения организм оглядится и как компенсирует!
На Глубокой я переел икры, на мосту пару дней без нагрузки покатался и случилось ложное срабатывание. Есть хотелось часто и много. По такому случаю на дальнейшую дорогу напёк опять лепёшек и пирожков с тушёнкой и оставленным кем-то кетчупом. Когда оставалось пожарить последний, подъехала бригада медиков и сопрождающих их лиц (всего 18) направлявшихся к оленеводам вроде как на обследование. После их отъезда остался один нежареный пирожок с коллекцией отпечатков пальцев.
Ночью штилевало, потом начался сильный южный ветер задачащий отлетающих журавлей, но видно, что в низовьях (над Чаунской губой) хмуро.

[Капасёв]

чера отвалилась пайка в фонарике, что ещё должно случиться что бы я оторвал зад и двинул в Певек?
День почти прошёл.Потешил тело, помыл его. На гору отволок печь и трубу - диаметр разделки и трубы совпадают, патрубка велик (на горе лучший, но непосещаемый балок)
Объездил окрест, насобирал резины, нарезал и навертел полен. Дует всё время с юга и не принесло пока ничего. Остров на Палявааме опять скрылся. Проскочила одна машина в сторону Глубокой и аут!
Сидится хорошо. Вертолёт протащил вахту на Валунистый. Ветер знает как меня унять - цитирую себя нелюбимого.
Тепло и сухо. Дует южак. Хорошо. Смотрю на фляжку с сахаром и понимаю: надо ехать! Иль лучше попросить? Мечта: вот стихнет и загорю!
Ночью начался супер - пупер ветер южак. Пораскинув продуктами решил - загораю. Как вспомню, что на перевалах деется! А тут тепло и сыто, думается о цельности и бесцельности.
Вчера вечером пошёл бортом, но тут перевал прорвало. За час прошло около двух десятков машин.
Проснулся в 8, рядом остановился Урал, постоял и тронулся. Выглянул в окно - всё завалено снегом. Решил побриться.
Отрегулировал задний тормоз, прокатился. Снег мокрый, но не липнет.
Настроение улучшается, погода - нет.
Проехали медики, останавливались подальше. Ох и затарились же они!
Перевал пропашут и на том спасибо.
Подъехали старатели с прииска Ленинградский. Много свободного места имели, предложили подвезти. Баловство!

[Капасёв]

У людей вторник, а у меня погода звенит, солнце сияет, дорога замёрзла! Легко переехал Гиркувеем, на цыпочках прокрался мимо Промежуточного, где дурковал медведь, который "машин не боится". За ним дорога начала подтаивать, но я уже пошёл на перевал. Далее полотно сохраняло минусовую температуру, никто не догонял и часами слышал лишь шуршание шин. Через 80 км я оказался у Комсомольского в совершенном изумлении от собственной спортивной формы. Было 6 вечера, до халявного ужина в артели далеко, а до Быстрого и личного рекорда близко. Доехал на самолюбовании.
Заброшенный прииск встретил меня серьёзной собачьей разборкой.
"-Ничего, это они с прибежавшими со склада ВВ территориальный вопрос решают"- сказал дежурящий на подстанции ЛЭП Билибино - Комсомольский Валера Колесников, человек стоического оптимизма. Помимо него он обладал свежесваренным борщом из всего самого свежего своей теплички и артельского свинарника. От экстрасенсорных способностей он даже протопил балок. Вышел после ужина на крыльцо с известной целью, звёзды подмигивают: "Не дрейфуй, дорога не протает." И шти-и-иль...