Я снова взялся за тренировки. Я работал, работал и работал. Я работал как никогда, устраивая экзекуцию своему телу на каждом холме, который только мог найти. В окрестностях Ниццы было примерно 50 хороших тяжелых затяжных подъемов длиной по 16 и более километров. Фокус заключался в том, чтобы преодолевать их не изредка, а непрерывно. За шесть или семь часов тренировки я успевал подняться на три разных холма. Двадцатикилометровый подъем занимает около часа, так что можете сами представить, сколько я работал.
Я садился на велосипед, когда этого не делал никто, даже мои товарищи по команде. Особенно мне запомнился один день - 3 мая. Сырой, пронизывающе холодный день европейской весны. Я направил свой велосипед в Альпы, а Йохан поехал сзади в машине. Шел дождь со снегом, а температура была около нуля. Мне это было все равно. Когда мы остановились на обочине, чтобы оценить дорогу и погоду, Йохан предложил сегодня не тренироваться. Я сказал: "Нет. Поедем". Я откатал полных семь часов в одиночестве. Чтобы выиграть "Тур", я должен был выработать у себя желание ездить тогда, когда никто другой на это не решится.
Самым изнурительным маршрутом в Ницце была Мадонна ("Col de la Madonne"). Это знаменитый своей крутизной 13-километровый подъем над городом. Его можно было видеть чуть ли не с крыльца дома, за чередой холмов, окаймляющих линию горизонта. Все время тренироваться на Мадонне было слишком тяжело, но этот маршрут служил отличной проверкой на выносливость. Большинство ребят проходили его раз или два за сезон. Я делал это раз в месяц.
Тони Ромингер, который в течение многих лет был одним из ведущих гонщиков мира, использовал Мадонну как тренировочный маршрут, когда жил в Монако, и установил на ней рекорд - 31 минута 30 секунд. Кевин Ливингстон, лучший в нашей команде "Postal Service", однажды одолел ее за 32 минуты. После своего возращения в 1998 году я прошел Мадонну за 36 минут. Но, чтобы выиграть "Тур", мне нужно было значительно сократить это время.
- Я выйду из 31 минуты, - как-то раз заявил я Кевину.
Это была очень серьезная заявка для того, кто в тот момент не мог добраться до вершины даже за 35 минут.
- Ты спятил,- отозвался Кевин.
Но я довел время до 34, а потом до 33 минут. Затем однажды я показал 32:30. Накануне "Тура" мы с Кевином решили подняться на Мадонну в последний раз.
День был влажным, почти безветренным очень душным и жарким. Мы рванули к покрытой облаками вершине высотой 900 метров над уровнем моря. За километр до финиша у Кевина случился прокол, и он остановился, чтобы сменить шину. Я продолжал жать на педали. Добравшись до вершины, я взглянул на руль, где был закреплен секундомер.
Я дождался Кевина. Он подъехал совершенно запыхавшимся и расстроенным по поводу проколотой шины. Я показал ему время на моем компьютере. Мы сразу подумали, какое значение это может иметь для победы в "Type". "Ну, парень, ты даешь, - сказал Кевин.- С ума сойти".
Кик знала, что каждая тренировка на Мадонне была для меня серьезным испытанием. В такие дни я завтракал с каменным лицом, с самого утра думая только о том, что мне предстоит. На этот раз, когда я вернулся домой, она ждала у входной двери, желая узнать, как все прошло, и посмотреть на мое настроение. К нам как раз приехал Очович и тоже с нетерпением ждал, что я скажу.
Я ввалился в прихожую е угрюмым выражением на лице.
- Как успехи? - спросила она.
- Погода была паршивая,- ответил я.
Она только вздохнула.
- Да, - продолжил я.- Все, что я смог это 30:47.
Она бросилась ко мне и обняла. Оч хлопнул меня по спине.
- Джимми, я готов,- с уверенностью произнес я.
Через несколько дней Оч вернулся в Штаты и всем говорил, что я собираюсь выиграть "Тур де Франс".
Где лучше катать в районе Ниццы
Сообщение от Matrosskin
Ответить с цитированием